Более ста лет защищал Москву белокаменный Кремль. Его не могли взять штурмом ни литовский князь Ольгерд, ни татарский хан Тохтамыш — самые опасные воители того времени.
История Московского Кремля
Но чего не сделали стенобитные машины врагов, совершили силы природы и время. От сотрясения земли, от систематического выветривания и от ударов таранов белый камень разрушался, выпадала то одна, то другая часть стены. Образовавшиеся бреши закрывали деревянными срубами, и таких заплат стало к середине XV в. так много, что один иностранец даже написал в своих записках о Москве, будто Кремль там деревянный.
Москва Белокаменная
Необходимость строительства нового Кремля, который отвечал бы нуждам столицы молодого централизованного Русского государства, была очевидна, и в конце XV в. такое строительство развернулось.
С точки зрения развития плана Кремль XV в. продолжал ту линию, которая наметилась еще в древности и была характерна для русских укреплений мысового типа. Территория его расширилась лишь немного: северный угол был выдвинут дальше к р. Неглинной, а юго-западный — к Москве-реке. Теперь появилась возможность в случае осады использовать обильные ключи для снабжения крепости свежей водой.
Позднее в юго-западной угловой башне был устроен и искусственный водопровод. Вся западная линия стен была спущена еще ниже к берегу р. Неглинной. Это позволило максимально использовать всю площадь мыса. Громадный наполненный водой ров шириной по верху 34 — 35 м и глубиной около 8 м защищал крепость со стороны плато, а русло р. Неглинной было «придвинуто» ближе к крепости — теперь р. Неглинная впадала в Москву-реку на несколько десятков метров восточнее.
Запруды образовали на р. Неглинной широкие пруды, которые тоже затрудняли доступ к стенам Кремля. Так в центре города образовался искусственный остров, на котором стояла сильнейшая в тогдашней Европе крепость. Общая длина крепостных стен достигала теперь 2250 м, толщина — 3,5 — 4,0 м, высота в зависимости от рельефа местности — от 5 до 19 м. Крепость в плане приобрела вид неправильной, близкой к треугольнику фигуры. На каждую сторону этого «треугольника» выходило по семь башен (считая и угловые), а всего их было восемнадцать.
Кремлевская стена в конце XV в. была сложена из большемерного кирпича. Сама открытая при зондаже конструкция позволяет предположить, что выкладка кирпичной облицовки стен опережала забутовку. На определенном уровне кладка наружной и внутренней поверхностей стены замыкалась четырьмя рядами кирпича. Затем кладка облицовки продолжалась выше на 14—15 рядов кирпича. В образовавшийся короб глубиной 110—115 см набивались белокаменный бут и известь, а затем поверх этой забутовки через всю толщу стены снова клали четыре ряда кирпича. Может быть, эта конструкция была своеобразным новшеством, введенным руководившими работами миланскими мастерами.
По крайней мере, итальянские руководства XV—XVI вв., используя античные источники, указывали, что городские стены «…должны быть облицованы кирпичом с внутренней и внешней стороны, а внутри заполнены смесью из бута и глиняных черепков и, кроме того, через каждые три фута по всей вышине должны идти кирпичные слои по три ряда кирпичей в каждом, причем эти кирпичи должны превосходить размерами все прочие и проходить через всю толщу стены. В первом ряду кирпич должен быть положен торцом, т. е. так, чтобы видна была меньшая сторона прямоугольника; во втором — по длине, т. е. большей стороной наружу; в третьем — опять торцом. Бутовая кладка делается так, чтобы по. крайней мере через каждые два фута проходил слой в три кирпича».
Реконструкция Московского Кремля
Мы видим, что кладка кремлевской стены хоть и не в точности соответствует этой конструкции, но в целом принадлежит к тому же типу.
Новым в оборонительном зодчестве было и устройство предмостных укреплений у крепостных ворот. До того в русских крепостях их не строили. Кремль, построенный в конце XV в., имел по крайней мере три таких башни — у Константино-Еленинских, Тайницких и Троицких ворот. У Константино-Еленинской башни предмостное укрепление было по внешнюю сторону рва, у Тайницкой подобная башня была выдвинута ближе к берегу Москвы-реки, где проходила и невысокая каменная стена.
Однако уже очень рано эти укрепления исчезли, а до наших дней сохранилось только одно из них — так называемая Кутафья, защищавшая некогда Троицкие ворота. Сейчас это приземистое открытое сверху здание, украшенное по верху несколько вычурными зубцами, образующими как бы окна с наличниками во вкусе конца XVII в. Широкий проем ворот без навесных полотнищ выводит прямо к Манежу и далее на проспект Калинина. Меньше всего подходит к этому сооружению название «башня». Только узкие щели на боковой северной стене, оставшиеся от подъемного моста, да следы заложенной лестницы, ведшей когда-то наверх, напоминают о его боевом назначении.
Условия работ были такие, что удалось вскрыть лишь часть основания башни и прилегающих к ней береговых сооружений. Но и это позволяет все же попытаться восстановить, какую конструкцию и внешний вид имели Кутафья и крепление правого берега р. Неглинной в различные времена. У нас нет точных сведений о том, когда построена Кутафья. С. П. Бартенев предполагает, что она сооружена вместе с Троицкой башней в период между 1495 и 1499 гг., когда работы по постройке Кремля были уже близки к завершению. Но, может быть, Кутафья сооружена и еще несколько позже, когда перестраивался каменный мост через р. Неглинную, — в 1516 г.
Видимо, этому узлу обороны, выходившему на Занеглименье (так называли в древности район по правому берегу р. Неглинной) и Смоленскую дорогу, придавалось большое значение. Здесь был применен распространенный еще с глубокой древности прием расположения проездов в башнях с таким расчетом, чтобы нападающему противнику приходилось несколько раз поворачивать в непосредственной близости от крепости. На всех изображениях Кутафьи (до планов XVIII в. включительно) вход в нее показан только с северной стороны, а западная и южная часть — глухие.
Таким образом, противник, подходивший с запада по Смоленской дороге, должен был уже вблизи укрепления повернуть налево и подойти к воротам предмостного укрепления с северной стороны. Сохранившиеся в северной стене башни щели, о которых мы уже говорили, позволяли предположить наличие здесь в древности подъемного моста, но оставалось неясным, через какое препятствие мог перекидываться этот мост.
На планах Кремля и Москвы XVI и XVII вв. нет никакого дополнительного рва, а пандус возле ворот Кутафьи показан не всегда. Лишь на «Годуновском чертеже» Кремля и на так называемом «Сигизмундовом плане» Москвы, выполненном специально для «похода в Московию», с северной стороны Кутафьи можно увидеть приспособления для выезда из ворот. Но это, насколько позволяют судить столь мелкие изображения, отнюдь не подъемные мосты, а какие-то стационарные сооружения.
Археологические раскопки 1956 г. открыли на значительном протяжении цоколь Кутафьи. Он начинался примерно на 1 м ниже современной поверхности земли и был сложен из кирпича размером 28 X X 14 X 7,5 — 8 см, который клали попеременно длинной и торцевой стороной наружу («тычком» и «ложком»). Каждый нижний ряд выступал из-под верхнего на полкирпича, а наружные грани кирпичей были срезаны косо.
Благодаря этому получалась ровная линия откоса, шедшего под углом примерно 60° к горизонтали. Этот откос кончался на глубине 5,60 м от поверхности земли и переходил в вертикальную кладку, составленную из одного ряда кирпичей и четырех рядов белокаменных блоков (см. рис. 14 — 16). На глубине 6,95 м от современной поверхности земли открылся фундамент башни, сложенный из неотесанного белого камня. Кутафья первоначально была построена на материковом слое низменного правого берега р. Неглинной.
Высота ее над уровнем земли была (если считать от верхней части фундамента) почти на 7 м больше, чем теперь, достигая, следовательно, 17,5 м. Мощный конически расширяющийся книзу цоколь из кирпича и белого камня выступал с севера, запада и юга на 2,15 м наружу за линию тех стен, которые видны сейчас, и только с востока, со стороны р. Неглинной, стена Кутафьи, к которой примыкал Троицкий мост, шла вертикально сверху до низу.
Северная стена
Зондаж северной стены Кутафьи в районе предполагаемого портала выявил под современной залицовкой остатки белокаменной арки древних ворот, а на 120 см ниже современного асфальтированного проезда открылась каменная вымостка древней проезжей части башни, сохранившая даже выбитые колесами колеи. Откос цоколя начинался непосредственно от проезжей части ворот, находившейся примерно на б м выше тогдашней поверхности земли. Ясно, что въезд и выезд из этих ворот на берег могли происходить только по какому-то мосту, ближайшая к воротам часть которого, очевидно, и была подъемной.
Данные раскопок и изображение Кутафьи на «Годуновском чертеже» позволили восстановить, как должна была выглядеть Кутафья в конце XV — начале XVI в.
Вероятно, одновременно со строительством Кутафьи или немного позже было проведено укрепление правого берега р. Неглинной. Здесь обнаружен ряд свай наподобие частокола. Сосновые бревна толщиной 25—30 см были врыты в землю тупыми концами. Верхняя часть их не сохранилась. На некоторых бревнах выдолблены углубления с перемычками, какие и сейчас встречаются на колодах, предназначенных для привязи лошадей. В данном случае они могли служить, например, для привязывания лодок. На Годуновском и Сигизмундовом чертежах видна вертикальная штриховка берега, по всей вероятности, изображавшая крепление его частоколом.
Но речной ил быстро заносил набережную и уже вскоре пришлось ее ремонтировать. Непосредственно над первым частоколом обнаружен второй, примыкавший к нему с внутренней стороны и доходивший только до угла Кутафьи. Видимо, и этот второй частокол вскоре был занесен так же, как и нижняя часть цоколя Кутафьи, а уровень берега повысился.
На этом новом уровне берега открылось непосредственно примыкавшее к цоколю Кутафьи сооружение. Это — сруб из довольно толстых сосновых бревен (диаметром 25—40 см), концы которых скреплены «в обло». В плане он, по-видимому, приближался к треугольнику (или трапеции), лежащему основанием непосредственно на цоколе Кутафьи и обращенному вершиной (или малым основанием) к северу. Он имел четыре венца, причем каждый верхний венец был несколько короче нижнего, так что северная стена сруба была вертикальной, а южная — наклонена в сторону от Кутафьи.
Кремль — как укрепление
В то время, когда строились кремлевские стены и башни, внешние линии укреплений Москвы еще не были достаточно мощными, и предполагалось, что именно Кремль будет принимать на себя основной удар врага. Артиллерия в конце XV — начале XVI в. еще не стала решающим средством штурма крепостей. На Руси уже с конца XIV в. пушки применялись для обороны, а затем и осады городов, но только к концу XV в. начало выявляться их преимущество среди других метательных машин — «пороков». Поэтому крепости строились в расчете на непосредственный штурм, при котором наступающему врагу противопоставлялись прежде всего высотные препятствия. Отсюда и конструкция предмостного укрепления с воротами, расположенными на шестиметровой высоте над землей. И в том случае, если бы противнику удалось добраться до первых ворот, ему приходилось еще раз поворачивать, штурмовать другие ворота, еще один мост и еще одни ворота (уже в Троицкой башне).
Такая защита ворот была распространена повсюду и в Западной Европе. В качестве примера достаточно привести так называемый «Флорианский рондель» г. Кракова, перестроенный в 1498—1499 гг. Та же система обороны ворот с мостами и предмостными укреплениями, заставлявшими противника несколько раз подниматься и менять направление, применена и в Миланском замке ко времени осады его Франциском I в начале XVI в.
Таким образом, тактическое решение обороны Троицких ворот Кремля в конце XV в. вполне отвечало уровню развития техники осады и обороны городов того времени. Но через несколько десятков лет оно уже устарело, по крайней мере для данного объекта. В восьмидесятых годах XVI в. Москва получила новый пояс укреплений — Белый город, построенный Федором Конем по последнему слову тогдашней техники. Перед Троицкими воротами возникла новая мощная преграда — каменная стена с Арбатскими и Никитскими воротами Белого города. В этих условиях Кутафья уже теряла значение форпоста. Кроме того, развитие артиллерии сильно понизило, как мы увидим, значение для обороны крепостей высотного фактора.
Московские градостроители не стремились сохранить высоту Кутафьи. Наличие подъемного моста, чрезвычайно затруднявшего сообщение Кремля с расположенной за р. Неглинной частью города, теперь уже не вызывалось необходимостью. Это и повело к устройству стационарного съезда, сначала деревянного, а потом каменного. Со стороны же Красной площади, где в 1534—1538 гг. были выстроены стены Китай-города, также отвечавшие технике артиллерийского боя, предмостные укрепления Кремля исчезли еще раньше.
Приведенная выше реконструкция Кутафьи дает представление и о других отводных стрельницах Московского Кремля конца XV в. В частности, отводная стрельница Тайницкой башни была, по-видимому, сходной с Кутафьей конструкции. На Годуновском чертеже Кремля (конец XVI в.) она изображена высокой, стройной, с коническим каменным цоколем и шатровым покрытием верха.
Сообщение ее с Тайницкой башней осуществлялось так же, как и в описанном выше случае,—по мосту на арках, хотя никакой в’Одной преграды здесь не было. Мост просто был в данном случае дополнительным препятствием. Чтобы попасть на него, нужно было подняться на значительную высоту. На плане нет ни ворот, ни подъемного моста. Но можно предположить, что ворота выходили на западную сторону башни (не видную на плане), причем их проезд помещался во всяком случае не ниже верха цоколя. К ним также мог вести подъемный мост.
Отводная стрельница у Константино-Еленинской башни была, как можно судить по тому же чертежу, несколько иной конструкции. На крепостную стену с внешней стороны рва выходили обыкновенные ворота с навесными полотнищами. Но они вели прямо ко рву, и проникнув в них, нужно было снова попадать в другие ворота в северной стене отводной стрельницы. Тут тоже мог быть подъемный мост, не видный на рисунке. Только из этих ворот, снова повернув направо, можно было попасть на мост через ров и к Константино-Еленинским воротам.
Как кремль стал красным
Интересный факт:
- Мы привыкли к тому, что стены Кремля красные, однако с начала 1680-х до начала 1880-х его стены, по историческим описаниям и живописным изображениям, окрашивали в белый цвет.
- В наше время стены Кремля периодически подкрашивают красной краской.
.И сегодня мы видим Кремль таким:
